Неточные совпадения
В этих словах Самгину послышалась нотка цинизма. Духовное завещание было безукоризненно с точки зрения закона,
подписали его солидные свидетели, а иск — вздорный, но все-таки у Самгина осталось от этого процесса впечатление чего-то необычного. Недавно Марина вручила ему дарственную на ее имя запись: девица Анна Обоимова дарила ей дом в соседнем губернском городе. Передавая
документ, она сказала тем ленивым тоном, который особенно нравился Самгину...
Одним словом, я готов на все, выдам все
документы, какие потребуете, все
подпишу… и мы эту бумагу сейчас же и совершили бы, и если бы можно, если бы только можно, то сегодня же бы утром…
Какая-то барыня держала у себя горничную, не имея на нее никаких
документов, горничная просила разобрать ее права на вольность. Мой предшественник благоразумно придумал до решения дела оставить ее у помещицы в полном повиновении. Мне следовало
подписать; я обратился к губернатору и заметил ему, что незавидна будет судьба девушки у ее барыни после того, как она подавала на нее просьбу.
— Нет, просто, просто… Никакого бесславия не надо; он приедет и привезет мой
документ, а ты возьми его. Ларочка, возьми! Ради господа бога, ради покойного отца и мамы, возьми! А я, вот тебе крест, если я после этого хоть когда-нибудь
подпишу на бумаге свое имя!
Положение секретаря было ужасное: два завещания могли встретиться, и третий
документ, о котором замышлял Бодростин, должен был писаться в отмену того завещания, которое сожжено, но которое
подписывал в качестве свидетеля Подозеров… Все это составляло такую кашу, в которой очень не мудрено было затонуть с какою хочешь изворотливостью.
С этим
документом я и поехал к Алексею Феофилактовичу. Нельзя же было не объясниться и не позволить мне по меньшей мере сделать оговорку, что та резкая фраза не принадлежит автору, который
подписывает свои фельетоны псевдонимом"Петр Нескажусь".
Зинаида Павловна подошла к письменному столу и написала под диктовку Гиршфельда расписку в получении от него обратно доверенности и всех
документов и денег полностью и
подписала ее.
Он получил титул «высочества», давал и
подписывал от имени императора некоторые дарения членам императорской фамилии, распоряжения о милостях и другие
документы, обнародуемые обыкновенно при начале нового царствования.
Дрожащей от волнения рукой
подписал он этот освобождающий и возвращающий ему честь
документ.